Глава 1. Зов (часть 1)

«Ибо все один за другим можете пророчествовать,

чтобы всем поучаться и всем

получить утешение»

(Библия)

I

Случайно неслучайные встречи происходят неожиданно, когда и не предполагаешь!

Но одному лишь Невидимому Богу известны все Помыслы и Чаяния Человека, чтобы однажды внезапной Ситуацией проявить все, даже самые тайные Сердечные надежды его…

И вот неожиданный

 «Голос звучит, откуда не ждали: из глубины повседневности, из безвестных квартир в гуще больших городов, из тюремных камер, из одиноких полночных комнат, из лесной глуши…» («Роза Мира»)…

И Седовласый Собеседник также возникает в кругозоре Жизни, словно Предвестник будущим Событиям…

Теплый летний день. Благоухающее разнотравье на давно непаханых холмах в лесном краю, откуда во все четыре стороны Света стекают ручьи, превращающиеся в полноводные российские реки вместе с Матушкой Волгой.

Неторопливая беседа, сидя на прогретых Солнцем камнях на возвышенности и глядя на бескрайний лес внизу, настраивает на торжественный лад.

Даже не говоря об экзотическом виде Собеседника, все окружающее, вместе с кругами парящим Вороном в небе, кажется сказочным или мистическим…

Голос Собеседника ровный, спокойный, но глаза из-под тяжелых бровей блестят детской заинтересованностью в беседе. Видно, что ему в Радость говорить о том, что давно уже всего его переполняет.

Потому, и вопросы не нужно задавать, ибо Ответы, словно по мановению волшебной палочки, льются из уст Собеседника сами собою, будто бурлящий Источник хрустальными водами из самой глубины Матери Земли.

Только время от времени внимание отвлекает Глас Ворона над головами, как бы участвующего в Беседе…

«Вполне естественно, что любого Человека, ищущего Смысл Жизни и, как следствие, Беспредельность Бытия, интересует, как все начинается у других, особенно у авторитетных или признанных Мистиков, независимо от какой-либо формы вероисповедания или национальности.

В свое время мне и самому пришлось пройти тропинкою такого неуемного Интереса к чужому Духовному Опыту. Только не следует путать Сердечного Интереса с ментальным любопытством, легко превращающимся в страсть, игнорирующую собственное Действие в приобретении Опыта не только Устремления к Познанию неких Вселенских Тайн, но и полного слияния с ними.

Оглядываясь назад на свои молодые годы, трудно удержаться от улыбки. Наивность стремлений и самого понимания Жизни, проявлявшиеся сильным самомнением, теперь сожаления достойны. Тем не менее, чувства, мысли и деяния тех давних лет стали связующим раствором для скрепления разрозненных камней в фундаменте будущего Опыта.

И пусть не коробит, если скажу, что моя собственная жизнь, как потом оказалось, никогда мне не принадлежала. С самого раннего Детства своего чувствовал не то что Ведόмость непонятной Силою, порой незаметно Спасающей или беззвучно Благословляющей, но чаще всего Наказывающей за ослушание неправильными мыслями и поступками моими. Испытывал непрестанное ее Присутствие около меня, вокруг меня и внутри меня…

Очень долго не мог осознать этого Присутствия, чтобы реагировать на его Сердечные Импульсы, Предупреждения, порою Защиту в опасные моменты моей человеческой жизни. Кто-то в этом узрит Ангела-Хранителя, кто-то Перст Божий или Провидение, но рано или поздно, однако, пришлось смириться с тем, что подразумевается, как ПРЕДНАЗНАЧЕНИЕ.

Впервые узнав о том, впал в отчаяние, ибо моё ментальное самолюбие жаждало прожить человеческую жизнь для собственной радости, пусть и не агрессивной по отношению к другим, но все таки эгоистичной. Признаюсь, что узнав о своем НЕИЗБЕЖНОМ Пути, первой реакцией был страх и, как следствие, желание спрятаться от всех и всего, ибо слишком большая Ответственность ложилась на мои человеческие плечи, тем более зная об отношении людей к тем, кто во все века неожиданно узнавал о своем Предназначении»...

«…Ибо Сам Иисус свидетельствовал, что пророк не имеет чести в своем отчестве» («От Иоанна св. Благовествование»).

…«Сопротивление Предназначению Божиему, о котором, наконец-то, узнал, проявлялось у меня не только желанием спрятаться подальше от людей. Испытывая с детства тягу писать, как один из Даров Божиих и Его Воли, тем не менее, стал избегать этого занятия, порою даже срываясь в истерику!..

Естественно, что такому моему поведению неизменно следовало Кармическое Наказание и, надо сказать, очень даже болезненное, пока не осознал, что себе дороже сопротивляться любой Божией Воле, под спудом которой я оказался»...

«И было слово Господне к Ионе, сыну Амафиину: встань, иди в Ниневию, город великий, и проповедуй в нем, ибо злодеяния его дошли до Меня» («Книга Пророка Ионы»).

Но вопреки Воле Господа,

«И встал Иона, чтобы бежать в Фарсис от лица Господня, и пришел в Иоппию, и нашел корабль, отправлявшийся в Фарсис, отдал плату за провоз и вошел в него, чтобы плыть с ними в Фарсис от лица Господа» («Книга Пророка Ионы»).

…«Именно так случилось со мною: и Слово Господне было, и Наказание не минуло… Потому и задавал сам себе вопрос: почему Предназначение Даром Слова Проповеди людям о необходимом Стремлении к Богу ради самой Жизни случилось именно мне, грешному и трусливому человечку, при том, что с Детства не веровал в Бога, да еще и отпрыска Родителей-коммунистов, приверженцев атеизма?!».

Но ведь

«Дух дышет, где хочет. Уверенность в том, что откровение в послеапостольские века осеняло только отцов церкви и кристаллизовалось только во вселенских соборах, остается в том типе сознания, который находит адекватные себе формы в старых христианских конфессиях,― и только в нем» («Роза Мира»).

Неповоротливость такого костного сознания даже без злого умысла, даже не ведая о том, тем не менее, вершит много зла и препятствий Божией Воле, часто сползая в фанатизм и разрушение.

К счастью, что

«Сознание нового типа слышит голоса откровения и в гимнах Вед и Эхнатона, и в высоком духовном парении Упанишад, и в прозрениях Гаутамы Будды и Рамануджи, Валентина и Маймонида, и в гëтевском «Фаусте», и в музыкальных драмах Вагнера, и во многих строфах  великих поэтов ― слышит его не менее явственно, чем в песнопениях Иоанна Дамаскина и в литургии Василия Великого» («Роза Мира»).

«Как бы там ни было, но однажды и для меня прозвучал Зов, словно прозвенел звонок в Сознании моем! Не ведая умом, но все же постоянно испытывая некую Ведόмость какой-то иной Силой, впервые стал серьезно задумываться о "потустороннем” лишь в двадцать лет от роду.

Оказавшись волею Судьбы, хотя мне и казалось добровольно, в далеких краях Колымской лесотундры Северо-востока СССР и по определенным причинам потеряв нить Жизни, пришлось несколько суток подряд усиленно поразмыслить о дальнейшем своем пути в этом мире вечно суетных людей.

В то время много курил, и те несколько бессонных ночей хижинка моя была переполнена табачным дымом. В одиночестве глядя в темноте на красный уголек сигареты, пытался решить, как определиться, что делать, куда идти, если больше не испытывал никакого интереса ни к чему…

Как теперь понимаю, надлом и отчаяние охватывают каждого Ищущего, кому Богом Предначертано нести свой определенный Крест, но чему обычно простой смертный неосознанно сопротивляется. Но тогда, словно от наркотической зависимости, происходит очень болезненная ломка старого восприятия окружающего Мира, нервными болезненными спазмами пронизывая и Мозг, и Сердце, да и само физическое Тело.

Видимо, в те жуткие ночи иногда впадал в какое-то неестественное состояние, когда все слышал и видел вокруг себя, но в то же время созерцал нечто совсем необычное, не поддающееся логическому объяснению моего неискушенного в подобной мистике ума!..

Меня вдруг окружал Золотой Свет и слышал какие-то Голоса, что-то объясняющие, то ли наставляющие…

Но реакция моя, как атеиста, была сдержанной. Я серьёзно не задумывался о том неестественном, что происходило со мною, списывая всё на галлюцинации от бессонницы, но, игнорируя Позывы Сердца, лишь умом усиленно искал выход из создавшейся жизненной ситуации, вдруг оказавшись перед ВЫБОРОМ».

В описываемом случае

«…Крайне важно то, что содержанием подобного созерцания бывают в значительной мере и явления иномерных слоев материальности; ясно, что воспринимать их могут не физические органы зрения и слуха, но некоторые другие, имеющиеся в составе нашего существа, но обычно отделенные как бы глухою стеной от зоны дневного сознания» («Роза Мира»).

«Именно в одну из таких ночей, не выходя из хижины, мне пришлось долго созерцать некое небольшое Строение на Вершине то ли Холма, то ли невысокой Горы… И почему-то в Сознании моем мелькали мысли об уединении в этом Строении от всего Мира… Почему-то хотелось на этой Возвышенности глядеть на Бесконечное Ночное Звездное Небо с одним вопросом для себя: где край всему этому Великолепию и КТО Я в Бескрайнем Мироздании, да и зачем?!»

Может ли обычное серое и сознание обывателя грезить такими вопросами?

«Не знаю, как другие люди, суетные или нет, но для меня было загадкой, что никто из окружавших меня людей не задаётся извечно страшным вопросом: а ЧТО ЗА ГРАНЬЮ СМЕРТИ?! Как-то все живут-поживают, трудятся, растят детей, приобретают всевозможные вещи, радуются и печалятся, ссорятся и воюют, мирятся, стареют, болеют и, ведь рано или поздно, всё равно умирают, уходят в небытие!.. Так зачем тогда вся эта суета с барахлом и страданиями при жизни? Зачем эти войны и всевозможные проблемы только из-за желания прожить сыто, богато, в тепле и кайфе, если в любом случае финалом будет сырая могила?.. Зачем нравственные и моральные принципы, зачем привязанность к кому бы то ни было и к родным людям в том числе, если определено в будущем лишь вечное небытие?!..

Вот такие мысли лезли мне в голову в ту ночь, когда созерцал самого себя на Вершине Сопки, стоя около странного Сооружения и глядя на Звездное Небо…

И только много лет спустя, когда увидел репродукцию Картины Н.К.Рериха «Часовня Сергия», вспомнил и давнее свое Видéние на колымском Севере с абсолютно идентичной Постройкой на Вершине Горы!

К чему бы это?»

Никому не дано знать ни начала, ни конца Намерениям Божиим, даже относительно Людей, к которым Он испытывает особый Интерес, хотя много Званных, но так редки Избранные.