Скитания Ворона

Глава III

           Уже совсем «белые ночи» во второй половине месяца мая всё чаще собирали местный народ на речном берегу, томительно ожидавшего очередного ледохода. Порой толпами прогуливаясь по берегу и веселясь кто как умел, заводили горячие споры о сроках вскрытия реки ото льда, вспоминая прошлые года, а то и делались ставки с учётом конкретного дня, когда вдруг раздастся однажды треск льда и ликующая толпа возвестит начало северного лета!.. Тем более, что по «большой воде» первым, как всегда, придёт «пьяный теплоход». То есть, привезёт алкогольные напитки, дабы, наконец, промочились глотки истосковавшихся по спиртному, и, не только безнадёжных «бичей». Так как каждый год, сколько бы ни завозилось запасов этого дурманящего зелья, но почему-то оно непременно заканчивалось, и «сухой закон» неизбежно наступал ещё к началу марта!

Глядя на всё это людское весеннее безумие, будто эпидемией заразившее население посёлка, Молодой Ворон и сам чувствовал, как возбуждался, понимая, что после ледохода начнётся нечто новое и в его Жизни.

Однако, пришлось ждать спада уровня речных вод даже когда уже и ледоход прекратился, так как брести с тяжёлым рюкзаком по берегу реки было невозможно из-за многочисленных так называемых прижимов, то есть, обрывавшихся прямо в воду скал, из-за которых пришлось бы карабкаться по крутым склонам сопок, бессмысленно теряя драгоценные силы.

К счастью, погода установилась сухая и даже жаркая, а Река быстро успокоилась, отступив водами в привычное русло, освободив свои песчано-галечные берега во Радость молодого Ворона. Так что, не теряя времени, покинул он посёлок белой северной ночью, избегая вопросов и шуток от любопытствовавших, и не только «бичей», и отправился, как говорили на местном наречии, - НА далёкую факторию за несколько сот километров, где проживал его Земляк, с которым как-то познакомился в самом начале своего прибытия в столицу округа ещё будучи тогда в гостинице.

По началу, он ликовал, что подобно скитальцам американского Дикого Запада, словно погружался в совсем иной жизненный поток, приятно отдававшийся в Душе Чувством сопричастности именно к окружавшей ЖИВОЙ Природе, не только зазеленевшими лиственницами, но и порхавшими пташками будто спешившей жить в кратковременное северное лето!.. Но вскоре режущая боль в плечах от лямок тяжёлого рюкзака не только отвлекли от всего необычного и прекрасного, но и заставили всё чаще сбрасывать ношу и отдыхать, а с такой черепашьей скоростью далеко не уйти было.

Пришлось перетряхнуть содержимое рюкзака и повыкидывать не только лишнюю одежду, как бы от досады ни скрипело Сердце, но сбросить со вспотевших ног и оставить даже тяжёлые резиновые сапоги, переобувшись в кеды, которые, словно предвидя подобную проблему, сунул в рюкзак в самый последний момент. После такой радикальной ревизии рюкзака, когда даже лишние иголочка с катушкой ниток показались тяжеловатыми, то и «перекуры» в пути стали как более редкими, так и сократились продолжительностью.

Первый переход, начатый ещё светлой приполярной ночью и продолжавшийся целый день, был остановлен устьем притока Реки, на другом берегу которого виднелась старая охотничья хижина, а в ней можно было бы переночевать, столь уставшему, не тратя сил, чтобы поставить палатку. Вопрос стоял только, как именно с тяжёлым рюкзаком переправиться на другой берег отнюдь не мелкой речушки?

После некоторых раздумий и созерцания привлекательной хижинки на другом берегу, молодой Ворон, сбросив рюкзак с плеч на землю и оставив его, попытался налегке разведать приток выше по течению, надеясь найти брод. Но там оказалось такое сильное течение и с такими грозными порогами, преодолеть которые с тяжёлым рюкзаком было слишком опасно, а потому и невозможно, ибо если сам не утонешь, то необходимые вещи потеряешь наверняка. Однако, не идти же было до верховьев речки, пока она не превратится в ручеёк, чтобы без проблем перешагнуть через него!..

Вернувшийся к своему рюкзаку молодой Ворон некоторое время отдыхал на, течением Реки прибитом к берегу, бревне, соображая, как его перерубит топором пополам, свяжет потом пару получившихся половинок гибкими тальниковыми ветками вместе, а на получившийся плотик положит рюкзак с ружьём да одеждой и вплавь, толкая плотик перед собой, таким образом и переправится на другой берег притока.

И всё-то было бы ничего, но не учёл раздевшийся догола неопытный молодой Ворон, что не только тучами гудевшие вокруг необычайно свирепые комары доставят неприятностей, заставив побыстрее погрузиться в ледяную воду, но и по ранним ещё срокам невесть откуда взявшийся здоровенный овод вопьётся в щеку, когда уже в воде руки будут заняты поддержкой плотика, чтобы тот не опрокинулся, а до другого и медленно приближавшегося берега оставалось плыть да плыть!.. И как бы он ни пытался холодной водой сплеснуть наглого кровопийцу со своей щеки, тот упорно насосался человеческой крови, отвалившись в тот самый момент, когда уже мог был быть прихлопнутым неслабо разъярившимся пловцом, ногами ощутившем, наконец, речное дно.

Потирая щеку свою, вспухшую от укуса оводом, и нервно отмахиваясь от вездесущего гнуса, молодой Ворон с интересом исследовал первую таёжную хижинку, попавшуюся ему на долгом пути по берегу Реки. Пусть и неказистое строение даже из не ошкуренных лиственничных брёвен, основательно пропахшее гнилью и копотью от дырявой печки-буржуйки, тем не менее, оно возбуждало его представлениями, что строили и обитали в нём настоящие промысловики, видимо, за пушным зверем, подобные канадским «трапперам», о которых зачитывался когда-то. А сам он, забредший сюда путник, - уже почти не отличим от них хотя бы потому, что, уволившись с работы и оставшись без гарантированной зарплаты на проживание, в пути полностью положился на свои силы, на дешёвенькое ружьишко и на то, что, как говорится, Бог пошлёт, хотя последнее воспринималось им тогда с немалой иронией.

Конечно, деньги, и немалые, у него имелись и вместе с документами лежали глубоко запрятанные в рюкзаке, но ведь до ближайшего магазина в посёлке, в котором можно было бы купить продукты, по пути его следования, – ещё 250 «кэмэ» как минимум, а запаса съестного в рюкзаке - от силы на дня три, но при этом шагать вперёд, учитывая усталость, – не менее пару недель, постепенно удаляясь и от пункта исхода. И что тогда будет, когда рюкзак заметно полегчает?..

Молодой Ворон невольно оглянулся на приставленное к стенке ружьё с саморучной инкрустацией украшенным ложем, - единственную надежду, когда припрёт голод, и почему-то казался себе уверенным, что оно не подведёт его в трудный момент. Или тогда он не стоит того, чтобы называться странником, СВОБОДНЫМ и НЕЗАВИСИМЫМ ни от кого, ни от чего, и уж тем более от тупого страха.

И под вечер следующего дня, длинными шагами не спеша бредя галечным берегом Реки, молодой Ворон невольно залюбовался собственной тенью с рюкзаком и ружьём на перевес – ну просто «траппер» с Дикого Запада. Но, что было самому на удивление, - не перед кем было покрасоваться своей удалью, ибо кругом не было ни Души!..

Осознание этого обстоятельство просто поражало его – НИКОГО!

Он один на один с естественной и, главное, девственной ещё Природой, такой поражающе красивой светлой хвои лиственницами, бесконечными зарослями болотного багульника, такими естественными скалами и убегающей вдаль между сопками лентой Реки!

       Сидя у костра в своём очередном вечернем лагере и попивая светло-салатового цвета кисловатый чай без сахара, заваренный из лиственничной хвои, ибо специально в магазине не покупал пачки для заварки не только, чтобы меньше груза тащить на плечах, но и хоть в какой-то степени полагаться на «подножный корм», молодой Ворон не переставал восхищаться окружавшим его Великолепием Бытия, в котором он добровольно оказался вопреки всем путам людских правил, привычек, законов, привязок якобы цивилизованного мирка, с самого Детства им не воспринимаемого, презираемого и ощущаемого чужим и даже агрессивно вредным.

Его просто удивляло, как же он мог столько лет просуществовать без всего того, что ему пришлось увидеть здесь даже за несколько дней похода и что предстояло пред взором за чаепитием каждый вечер, при этом с трепетом в Сердце сознавая, что и следующий день, когда он проснётся, то принесёт Радость созерцания природных Красот?! Что не надо будет никуда спешить, что никакие ненавидимые работы «от сих и до сих» лишь из-за заработка ради сытого проживания с ожиданием выходных дней – уже не будут травить Душу.

Зато вольным и безвестно исчезнувшим для всех - даже без паспортной прописки! – он опять будет путешествовать по берегу Реки, с каждым её поворотом, за каждой излучиной ожидая новых потрясающей Красоты пейзажей, впечатлений или вообще чего-то нового!..